Олекса Шалайский: «Борьба за хосты и хиты идет только у нас, России и еще в Молдове»

В этом посте - разговор с главным редактором proUA Алексой Шалайским - о специфике подачи информации, стоимости входа на рынок интернет-медиа, этику гиперссылок, баннерную рекламу, «дочерние» сайты, а еще совсем о экзотические вещи: например, как можно искать «садомазоклуб в Луганске », а попасть на proUA.

- Алекса, вы уже лет десять занимаетесь интернет-проектами. Что изменилось в этом бизнесе за это время? Или дороже сегодня создать сайт, чем прежде?
- Думаю, что ресурсы нужны примерно те же, однако эффективность вложения средств теперь ниже. То есть визуально сайт за те же деньги выглядит так же, как и пять лет назад: то же количество новостей, текстов. Но влияние, отдача от этого значительно меньше. Ибо когда мы начинали делать первые ресурсы, их было немного, пять-шесть. В итоге все, что ты писал, было эксклюзивом. Теперь интернет-изданий - десятки, может и сотни. Поэтому, чтобы ныне выделяться среди них, нужно вложить больше денег, чем прежде.

Вместе с тем есть и свои плюсы. Когда интернет-издания не воспринимали как средство массовой информации, а теперь у многих интернет-медиа нет проблем с аккредитациями, информационными запросами, хотя законодательно будто ничего и не изменилось.

Только не толкуйте мои слова так, как бы теперь сделать интернет-издание дороже, чем прежде. Мы говорим лишь о таком типе изданий, как «Украинская правда», «Телекритика», proUA и т.д. т.е. общественно-политические издания, которые пытаются искать эксклюзив. Если же говорить об интернет-ресурсе, который бы просто зарабатывал деньги, то сейчас, конечно, такой легче сделать. Его можно наполнить видео- и фотоматериалами. Есть очень неплохие сайты, на которых работает пять человек. Они никуда не ходят, никуда не звонят, но правильно систематизируют информацию. А вот большие сайты заняли такую нишу, что стали дороже.

- А насколько реален сегодня этот бизнес - раскрутить и продать сайт? Возможен ли сейчас такой бизнес в Украине?
- Этот бизнес идет постоянно. Его можно разложить на две категории. Первая - когда человек делает свое homepage (собственную интернет-страницу), которая почему-то становится интересной, а затем продает этот сайт, обычно она там остается работать. По крайней мере некоторое время. Второй вариант: home page становится настолько интересной, что в нее начинают вкладывать инвестиции. Тогда владелец реально начинает зарабатывать деньги на маленьком сайте. Я знаю таких примеров пятнадцать-двадцать. Преимущественно это маленькие сайты, связанные с каким-то видом бизнеса - например, IT, строительством, они привлекали внимание в своей нише. Также ряд региональных сайтов и др.

- Как вы оцениваете заявления медиагруппы «1+1» о желании стать лидером в интернет-сегменте? По вашему мнению, кого им придется потеснить, чтобы достичь этого?
- Возможно, даже не надо будет никого теснить. В Интернете может быть пять равновеликих лидеров, один влиять на одну категорию читателей, другой - на второю, третий - на третью. Если по отношению к нам, то мы не считаем «1+1» за конкурента, равно как не считает его конкурентом «Телекритика». Различное видение своего читателя, или даже зрителя. Ведь «1+1» имеет вполне конкретное преимущество для захвата широких слоев юзеров: видео.

Сейчас в европейском Интернете видео и фото – являются едва ли не самыми мощными факторами развития. Здесь также есть два пути. Одни просто берут видео с телевидения и выставляет на сайт. Другие же, например тот же «Шпигель online», имеет своих телекорреспондентов, и в отличие от «Шпигель ТВ», они даже ездят каждый своими маршрутами. Время, в котором живет человек, постоянно сжимается, и людям очень часто нет времени читать, им надо посмотреть, что там произошло. Поэтому «Плюсы» могут серьезно выиграть. Они могут переформатировать сайт в стилистике, подобной стилистики телеканала, и давать информацию, которая интересует простого человека. Эти вещи могут принести большое количество потребителей, а потребители, соответственно, приносят много денег, и это может быть серьезным шагом в развитии. Другое дело, что это требует серьезных инвестиций, больших, чем стандартный сайт.

- На каких вы сейчас позициях в Интернете? Сколько у вас посетителей?
 - Уже начался сентябрь, поэтому к нам на сайт заходят около 30 тысяч читателей. В Bigmir'е мы колышемся между десятым и пятнадцатым местом. Правда, рейтингования в Украине - давняя болезнь. Нас около двух лет вообще не было в Bigmir'е (это было время, когда с Bigmir вышло несколько сайтов). Впоследствии пришлось вернуться, потому что, к сожалению, в рекламные агентства пришла новая генерация менеджеров, которые считают: если тебя нет в Bigmir'е, тебя нет вообще. Поэтому теперь у нас опять началась борьба за хосты, хиты, чего нет больше нигде в мире - только у нас, России и еще в Молдавии, кажется.

- А почему в мире нет борьбы за хиты и хосты?
- Небольшая борьба есть, но не «кровопролитная». У них нет понятия рейтинга, у них другая система подсчета читателей. Ценится качество читателя, а не только «количество голов». У нас мало того, что наоборот, так еще и доходит до безумия. Появился, например, новый сайт - и оказался на пятом месте. Посмотрели откуда, посчитали, и выяснили, что им это обошлось в 40 тысяч долларов в месяц. Может, это, конечно, и бизнес, но какой-то очень специфический.

- Если мы уже начали говорить о рекламе: на нескольких семинарах отмечалось, что сейчас реклама наиболее сильно развивается именно в Интернете. Вы чувствуете это на собственном сайте?
- Реклама мощно развивается на сайтах, которые имеют большое количество посещений. То есть, если говорят, что реклама в Интернете выросла на столько-то процентов, это вовсе не означает, что на столько же выросла реклама на общеполитическом сайте. Реклама в политическом Интернете выросла, но не в разы. Украинская реклама до сих пор не определилась, каким образом измерять качество аудитории. Рекламисты за то, чтобы аудитория была большой, а качество - это уже не так важно. Логика рекламного агентства понятна: есть с десяток сайтов, в которых 1000-3000 посетителей, жестко позиционирована аудитория (особенно это касается отраслевых сайтов), и реклама там была бы эффективной, однако рекламисты предпочитают разместить рекламу на сайте, где есть 30-60 тысяч посетителей, потому что он больше. Причина не в том, что рекламисты не понимают, что аудитория там хорошая, - просто чтобы получить прибыль, им нужно продать 30 тысяч баннеров, скажем, и таких сайтов по тысяче им нужно найти 30. А это для них большие интеллектуальные затраты. Поэтому они сотрудничают с одним сайтом, где сразу 30 тысяч баннеров. Так что рекламодателя заводят на крупные сайты. Так приятнее. Кроме того, постоянно идет дискуссия маленьких сайтов с рекламодателями относительно того, может ли реклама на маленьких сайтах в пересчете на одного человека стоить в 3-4 раза дороже. Пока сайты проигрывают. Хотя в мире такая пропорция - вполне нормальная.

- Какую долю вашего бюджета составляют поступления от рекламы?
- Большую. Добавлю, что мы не совсем рентабельны. Скажем так: в некоторые месяцы нам это удается, но в основном, к сожалению, нет. Вообще-то, сейчас можно стать прибыльным, однако для этого надо пойти одним из двух путей: пожелтеть или брать деньги за заказные материалы. Первый путь для нас не подходит, хотя он абсолютно нормальный с коммерческой точки зрения, а второй даст эффект, но временный, максимум на полгода.

- Имеется в виду без отметки о рекламе? То есть, джинса?
- Да, джинса. Хотя джинса на самом деле бывает разная. Например, есть информация о том, что депутат такой-то имеет свое мнение о НАТО. Есть ли джинсой то, что это проплаченная новость? Кто-то считает, да, кто-то - наоборот. Яркая джинса - это когда написано, мол, этот депутат является прекрасным, а другой - немотивированный идиот.

В Украине есть такой специфический нюанс - подавляющее большинство розоблачных текстов и фактов, как во всем мире, приносит конкурент на конкурента. Это и в Польше, и в Германии, и в Англии, это признак демократии. Только в Европе за это денег не берут, а украинские журналисты берут. Найти разницу между такого типа заказным и незаказным материалом практически невозможно, разве что по стилю.

- Кто сейчас владелец ProUA?
- Юридически это выглядит следующим образом: ProUA является куском холдинга Evolution Media. А уж о структуре собственности холдинга узнавайте, пожалуйста, из других источников. (Evolution Media связывают с Виталием Гайдуком - авт.)

- А ваша доля там есть?
- Нет. Если сайт много зарабатывает - люди получают свои проценты. Я считаю, стать совладельцем крупного сайта можно только тогда, когда этот сайт будет прибыльным ежемесячно. А поскольку это сделать достаточно сложно, учитывая нишу, в которой мы живем, то об этом приходится только мечтать. Тем более, что я рожден журналистом, а не управленцем. Бог знает, сколько лет приходится кем-то управлять - то несколькими людьми, то большим коллективом, но это меня всегда угнетало. Хочется это все бросить, взять диктофон, куда пойти, что-то выискивать и так далее. Поэтому я бы не смог, наверное, быть эффективным большим владельцем.

- Какие у вас отношения с Evolution Media? Правда ли, что этот холдинг будет поддерживать на выборах Юлию Тимошенко?
-Пока я этого не заметил. В последнее время у нас было несколько резких текстов, критических в отношении правительства. Все спокойно. Правда, если бы я был аналитиком и писал бы кто кого будет поддерживать на выборах, я бы написал, что Evolution Media будет поддерживать Юлию Тимошенко. Потому что украинские аналитики в основном создают свои мысли, не выходя из-за рабочего стола. Однако есть аналитика, а есть реальная правда жизни. ProUA всегда писал обо всех достаточно остро. Поэтому как только нам скажут, что мы «идем строем на выборы», я вам сообщу:).

- Пока такого указания не было?
- Нет. Мало того, не было никаких указаний на протяжении четырех лет. Владелец любого сайта всегда близок к кому-то - или к одной политической силе, или к обоим одновременно. Но поскольку этого не было 4-5 лет назад, не думаю, что что-то кардинально изменится. Тем более, если стараться нагнуть журналистов, то о каких-либо бизнес-моделях в своем СМИ можно забыть.

- Как повлиял экономический кризис на ProUA? Были оптимизация, сокращение?
- Единственное, что не смогли сделать, это открыть несколько запланированных новых проектов. Что же касается собственно самой жизни, в принципе, ничего не изменилось. Конечно, есть какие-то нюансы, но на фоне других изданий у нас хорошая ситуация.

- У вас на сайте есть несколько региональных проектов. Как вы пришли к этой идее? Почему именно эти города - Львов, Луганск, Донецк, Харьков, и - Кировоград, к примеру, а не все города-миллионники, например? Насколько эти проекты оправдали себя?
- Они себя оправдывают. В идеале мы хотели запустить много таких проектов, не только города-миллионники. Из-за кризиса мы не открыли серию таких проектов, хотя в сентябре запускаем еще один город.

- Какой?
- Думаю, Одессу.

- А почему именно эти города? Вы нашли там корреспондентов?
- Львов открылся первый, потому что я из Львова, и было понятно, что там делать и куда двигаться. Луганск появился, потому что там была хорошая команда журналистов. Донецк рядом, он должен быть, потому что это Донецк. Это же касается и Харькова. Что касается Кировограда, то мы решили попробовать такой пилот, хотели посмотреть, нужен ли такой ресурс в городе с небольшим количеством Интернет-пользователей. С коммерческой точки зрения, конечно, чем больше город, тем лучше, однако, например, в деле Лозинского кировоградский портал был чуть ли не единственным, который постоянно варьировал информацию. Проекты же открываются не только тогда, когда появляются читатели, но и ввиду того, что есть такая уникальная информация. Поэтому каждый город, который бы мы не открыли, будет эффективным. Кроме того, это повышает узнаваемость основного сайта. Если со львовским порталом мы начинали с того, что он назывался «Портал Львов.UA», то уже следующие мы сделали: «Луганск. ProUA.com»,«Кировоград. ProUA.com»и так далее. Практически все эти сайты стали достаточно заметными в своем регионе.

- Вы в регионах имеете какие-то редакции?
- Да. У нас есть небольшие редакции - от трех до пяти человек, в зависимости от города.

- Если брать всех ваших посетителей, какая доля приходится на региональные проекты?
- Я думаю, примерно треть, а может и четверть. Точнее трудно посчитать, потому что когда человек зашел к нам, а потом перешел на региональный проект, - он якобы был и там, и там. Делать же серьезные исследования - куда он действительно зашел - для нас особого смысла нет.

- Если вы будете открывать другие региональные проекты, посещаемость вырастет?
- Да, посещаемость возрастет за счет того, что на региональном проекте есть театральная афиша, программа местного телевидения, телефоны городской администрации и т.д. Когда мы смотрим, по каким словам люди ищут информацию, видим что-то невероятное - например, «школа № 83» и где-то рядом с ним «садомазоклуб в Луганске». Я был шокирован, и когда зашел по ссылке - выяснил, что там был просто клуб, а снизу в комментариях кто-то написал «то не клуб, а какое-то садомазо»:).

- Что вы обычно делаете, если какое-то СМИ использует вашу эксклюзивную информацию без ссылки на вас? У нас часто бывает так, что полдня мы ищем подтверждения какой-либо информации, а кто-то берет и просто перепечатывает, даже не упоминая.
- На самом деле мы им пишем письма, хотя иногда и устаем. Когда была волна перепечаток без ссылок, мы писали нарушителям письма - одно, второе, третье, если не реагировали, так еще и звонили. И, в принципе, теперь уже не так часто бывает, чтобы на нас не ссылались.

Еще есть группа сайтов, не буду их называть, которые специализируются на том, что берут чужую новость и переписывают своими словами. Тогда очень сложно доказать, что кто у кого украл, и ничего с этим не поделаешь. Единственное, что утешает в этом случае, - что тебя читают. У нас есть перечень сайтов, с которых мы никогда не берем новостей, даже если это якобы их собственная новость, потому что несколько раз оказалось, что там или не та цифра, или не то сказали и т. д., то мы больше не рискуем.

- А как вы вообще оцениваете кадровую ситуацию на медиарынке?
- Как всегда, близко к катастрофе. Это проблема; будто есть проблема безработицы, но найти хорошего новостийщика очень сложно. Теперь, может, немного и исправится. Как по мне, это проблема даже не журфаков, это проблема олигархов. Каждый маленький олигарх считает, что ему надо иметь какое средство массовой информации - чтобы он имел где матюкнуться. Как правило, это какие-то микроскопические газеты или сайты. Даже если сайт абсолютно маленький, туда надо хотя бы двух людей, которые называются журналистами. В результате количество этих микроскопических проектов уже перевалила за все возможные рамки, а туда же надо каких-то людей - и туда уже ушли все, кто мог и не мог.

Всегда было как-то так: приходит человек работать, сначала учится, приобретает опыт в коллективе. А в этих микропроектах он идет и работает, уже никто никого не учит. В результате, нашествие информации, написанной такими «профессионалами», породила некую искаженную корпоративную этику, мол, если здесь, здесь и здесь так пишут - это, пожалуй, так и надо писать.

- Что, на ваш взгляд, нужно, чтобы ньюзрум работал эффективно?
- Во-первых, чтобы было помещения ньюзрума, чтобы все все видели. Я считаю, все компьютеры должны быть открыты. Хотя я всегда был неким славянином, которому хочется куда-то спрятаться:).

Должны быть достаточно четко расписаны функциональные обязанности. Это всегда угнетает любого редактора, но чем более четче их расписано, тем лучше. Когда мы начинали, доходило до маразма, все было расписано до мелочей. Хотя многое все равно не попадает. Например, когда журналист звонит с пресс-конференции с новостью, кто ее должен записывать?

- Кто свободен.
- Якобы и кто свободен, но все равно кто-то должен бы иметь приоритетную обязанность это сделать.

- Какие у вас зарплаты у журналистов, аналитиков?
- Я не люблю о чужих деньгах рассказывать. Аналитики имеют немного больше, чем новостийщики.

- Какие гонорары платите за аналитическую статью?
- Чаще всего это в районе 350 гривен. Хотя может быть и вдвое больше.

Здесь, правда, есть нюанс. Я вообще считаю, что система стрингерства и внештатной журналистики умерла за любые деньги, потому что можно заказать текст за 300 долларов, и его никто не напишет. Ведь хороший текст может написать только хороший журналист, а хороший журналист, как правило, где-то работает. Если он напишет хороший текст, он отдаст его в свою редакцию, ибо он, как правило, имеет неплохой заработок и должен расти. Внештатному ты можешь заказать какой-то текст, например, об истории, но в жизни не закажешь текст-расследование. Потому что ты не получишь никакой гарантии, что это правда. Кроме того, мы не можем себе позволить такой роскоши, как в Европе, когда журналист может заниматься написанием текста три недели, или три месяца. Поэтому многие тексты являются серым фоном: вроде все правильно, но от этого не впадаешь в экстаз. Но, в принципе, журналист может вести сразу несколько тем, и наконец выстрелить. А это может сделать только штатный журналист.

- Что вы делаете, когда у вас есть очень интересная информация, но анонимная?
- Мы ее обнародуем, если на сто процентов знаем, что это правда. Иногда бывает, что даже если на 100% уверены, пытаемся еще раз убедиться, ищем подтверждение в еще каком-то анонимном источнике. Например, в случае с Лозинским прежде чем опубликовать новость, мы получили подтверждение из четырех анонимных источников. Мы сослались на одно, но было еще три.

- А у вас есть возможность отдать эту новость, например, на какой-то дружественный «желтее» сайт?
- У нас нет дружественного «желтого» сайта. Есть даже список сайтов, которые мы никогда не используем, даже если опубликованное на них может быть правдой. Так как «желтый» сайт должен жить в своей желтой ниши и не лезть в белую журналистику. У нас некоторые сайты ставят пять нормальных новостей, а шестой - какую-то «такую», в итоге народ может поверить, что это правда. А потом оказывается, что все не так. Поэтому у нас есть принцип не пиарить таких сайтов (а любая ссылка - это все равно пиар), так как это преступление против журналистики.

- У вас на сайте есть рубрика «Прямая речь», в которой вы ставите выступления государственных деятелей. А рубрики для пресс-релизов не планируете?
- Пресс-релизы не ставим, потому что в этом нет смысла. Я даже думаю, что нет смысла рубрики «Пресс-релизы за деньги». А пресс-релизы не за деньги - это даже не обсуждается, иначе сайт превратится в какую-то афишу. За деньги эта вещь не работает, мы что-то такое пытались сделать на своих бизнес-сайтах сайт ProIT, а еще у нас был сайт ProAPK, на котором размещали массу пресс-релизов о сельском хозяйстве. Пресс-релизы создают пресс- или пиар-службы, и последние радуются только тогда, когда разместили пресс-релиз не за деньги. Вызванивают, просят, кричат, пытаются поменяться на что-то такое, как те цыгане. Поэтому когда ты говоришь им: «Давайте мы разместим за деньги», - их это не интересует. Если пресс-релиз интересен, мы берем с него информацию и делаем новости.

- Пишут, что через несколько лет Интернет вообще исчезнет, самоуничтожится: посетителей станет слишком много, сеть просто не выдержит, к тому же вирусы уничтожат все в Интернете. Если такое случится теперь, чем вы будете заниматься?
- Я работал лет восемь в газетах и лет шесть на телевидении, и два года в журнале «Гладиатор». В любом случае, мне кажется, что журналистика будет всегда. Мало того, мне действительно очень нравится журналистика, приближена к потребителю. Мне кажется, что самым приятным является работа в городской газете. Думаю, прибыльной может быть даже «Газета моего подъезда».

Другое дело, что Интернет является в действительности сложной работой, потому что ты постоянно живешь в каком-то стрессе: кто дал новость раньше, кто позже. Даже ежедневная газета дает тебе возможность немного отдышаться. Но все же работать на сайте приятно.

Точно скажу, что я не буду работать на телевидении. Мне не нравится сам принцип телевидения. Это такой, прошу прощения за вульгарность, тупое средство массовой информации. Даже независимо от того, идет ли речь о сюжете на полторы минуты, или о получасовой фильм. На ТВ просто нужно мыслить другими категориями, несмотря на логику, и это мне не очень нравится. Наша преподавательница в университете называла телевизор «ящиком идиота», и это, на мой взгляд, соответствует действительности. К сожалению, я и сам был в том ящике.

- Отвечая на недавний опрос, многие эксперты сказали, что на ближайших выборах Интернет станет гораздо более влиятельным. Одни называют его сливным бачком, другие считают, что правду можно прочитать только в Интернете. Как, по-вашему, можно различить, правдивая перед нами информация или утка?
- Относительно первого. Значение Интернета во время выборов достигло максимальной планки, и не думаю, что оно будет расти или уменьшаться. Все-таки Интернет - это просто средство коммуникации. Понятное дело, что любое средство коммуникации является уникальным и очень влияет на всех избирателей. Впрочем, переоценивать роль Интернета в этом смысле тоже не стоит. Прежде уже предсказывали, что все исчезнет и останутся только социальные сети ... Однако оказалось, что человек, даже если он живет в социальной сети, все равно не пишет всего, что думает. Это первый момент.

А второй момент заключается в том, что Интернет - это средство массовой информации для ленивых: человек зашел на сайт, получил информацию и ушел. Люди, которые сами нашли информацию, скомпоновали ее и выдали текстом или группой текстов для потребителя, на сегодня являются уникальными. Их работу, было бы глупо назвать журналистикой, это скорее компилятивные аналитика или просто компиляция. Однако, на мой взгляд, удачно скомпилировать - целое искусство. Мы хотели делать такой проект, но не запустили его только из-за нехватки хороших компиляторов.

Самая большая проблема тех, кто только начинает знакомиться с Интернетом, - им кажется, что там все правда. И понять, кто есть кто, человек может лишь через год, два или три. Поэтому я всегда выступал за добровольную регистрацию Интернет-изданий, хотя в этом был чуть ли не одиноким. То есть я буду иметь какую-то бумажку о государственной регистрации - и люди будут знать, что на это издание проще подать в суд. Сейчас на Интернет-запросы будто и отвечают, но если ты спрашиваешь, к примеру, о «суммы, представленные тремя фирмами, которые были на тендере», нам не отвечают (и запросто дают ответ на запрос «Что вы думаете о независимости Украины?). Поэтому мы часто даем запросы не от себя, а от «Комментариев». Но есть масса сайтов, которым не от кого подать запрос. Поэтому мы - за регистрацию, другое дело, что она должна быть добровольной.

- А нужно ли бороться с джинсой?
- Да.

- Как?
- Не знаю.

- Это должны делать журналисты или правоохранительные органы? Или и те и другие?
- Я думаю, что правоохранительные органы не смогут этого делать. Скорее журналисты. Я считаю, что должна прийти эпоха фельетонов друг о друге. Сейчас считается дурным тоном писать, что кто-то опубликовал джинса. Потому якобы коллеги. Это должно измениться.

- У вас можно поставить анонимный комментарий?
- Можно.

- А как вы боретесь с непристойными комментариями на сайте?
- У нас есть модератор комментариев, который это чистит. Кстати, чтобы не забыть: недавно мы ввели в комментарии флаги, которые сразу показывают, откуда человек пишет. Как результат - уменьшилась резкость дебатов. Я и сам себя ловил на мысли: этот человек написал из России, а этот - из Польши, Америки, а тут видишь - свой родной пишет. И атмосфера стала гораздо более толерантной.

- Вы не ограничиваете своим детям доступ к Интернету?
- Мои дети относятся к Интернету без пафоса. Дочь, которая ходит в третий класс, к нему еще никак не относится, сын (также школьник) пользуется только при необходимости, т.е. у нас нет игр, анекдотов и т.д.

Они особо и времени не имеют сидеть в Интернете. Это может смешно выглядеть, но я сознательно поставил дома dial-up. Чтобы отправить письмо - этого вполне достаточно, а если жить в Интернете - то на самом деле можно и умереть. Человек, который заходит в Интернет, должен четко понять, что ему нужно, потому что это не так легко - найти в Интернете то, что ты должен найти.

- Так ваша реальная жизнь не превратилась в виртуальную, как во многих интернетчиков, которые весь день в онлайне - и на работе, и дома?
- Нет, не превратилась. Возможно, спасает еще и журналистика. Периодически убеждаюсь: если хочешь написать текст на очень обсуждаемую тему, из которой ты многое перечитал, может казаться, что достаточно одного комментария - и ты все можешь правильно подать. А потом оказывается, что ты едешь в нужную точку, а там все не так. Спрашиваешь у людей, кто из журналистов был здесь, - и выясняешь, что был один телеканал, и то лишь пять минут. А пока ты читал кучу публикаций ...

Есть много действительно хороших журналистов, которые, как ни странно, никуда не ездят. Я не знаю, с чего они создают информацию, это какая-то магия. Один наш журналист договорился об интервью с человеком, бывшим министром, который живет далеко от Киева. В конце интервью бывший министр говорит: «Интернет - это круто, мне звонили пять журналистов, принимали какие-то комментарии, но никто ко мне не приехал, а Интернет добрался до меня».

Но в целом Интернет-издания не являются системными, в новостях еще более-менее, а вот тексты - это лишь фрагменты чего-то. Интернет нужен, чтобы заполнить ниши, не заполненные обычными носителями информации. Шоу-бизнес - это такой стрингер, который ищет или жареное, или нестандартное.

- Вы две трети жизнь прожили во Львове и уже почти треть в Киеве. Не тянет вернуться во Львов?
- Я периодически возвращаюсь, т.е. часто там бываю. Порой тянет.

- На одном семинаре вы рассказали, как региональным журналистам попасть в Киев. Мне интересно, как именно вы переехали в столицу и до сих пор ли вы считаете Киев городом, который «зажрался»?
- Суть того, что я тогда говорил, такова: человеку лучше ехать в Киев, когда она уже много сделала у себя дома. У нас на самом деле есть волна людей, которые приезжают в Киев, еще ничего не умея. Их логика более-менее понятна: какая мне разница, где учиться, здесь или там. А в Киеве никто учить не будет. В регионах тоже уже никто не учит, но там, во-первых, можешь себе позволить поучиться на своих ошибках. Во-вторых, там есть старшее поколение журналистов, которые могут что-то посоветовать. А здесь ты робот: приехал - работаешь, не умеешь - поехал дальше. Если ты чего-то стоит, тебя точно уже знают в Киеве. Когда я понял, что во Львове все иссякло, решил звонить кому-то из знакомых в Киеве. Я позвонил, и на следующий день выехал в Киев. В идеале ехать в столицу надо только тогда, когда тебя уже дважды приглашали и ты дважды отказывался. Мне дома финансово было даже комфортнее, чем сначала в Киеве (правда, я работал на четырех работах одновременно). То есть, я ехал в Киев на меньшую зарплату, чем у меня была во Львове. Так продолжалось недолго, скажем, месяца два, но я не требовал каких-то уникальных вещей.

- А что вам надо предложить, чтобы вы вернулись во Львов?
- Знаете, Львов - это ведь не только кафе, ведь должна быть какая-нибудь работа. Я оставил Львов, потому что не знал, что делать во Львове. На самом деле Львов, особенно нынешний, требует хотя бы одного, а в идеале двух хороших медиапроектов. Все, что было хорошего журналистского во Львове, куда-то исчезло, и произошло это не десять лет назад, а недавно. Когда я приезжаю во Львов, то покупаю всю прессу, которая есть в киоске и она навевает на меня грусть. Журналистика стала слишком простой, а телевидение всегда таким и было. Это досадно, даже с коммерческой точки зрения, потому что во Львове, то есть на западе Украины, в отличие от востока, публика очень много читает. Это не миф, об этом свидетельствуют тиражи. Когда ты на востоке говоришь, что какая львовская газета выходит тиражом 150 тысяч, тебе просто не верят.

- Как вы пришли в журналистику?
- Я окончил Львовский журфак, перед тем даже служил в советской армии. Начал работать штатным работником в гениальной газете «Ратуша». Потом был «Поступ», телекомпания «Мост», параллельно преподавания в университете.

- Как вы относитесь к наградам и званиям?
- Скептически, без фанатизма. Помню, когда я был еще студентом, очень гордился, что мой дядя был членом Союза журналистов СССР. Это для меня было нечто! А потом, когда на четвертом курсе руководитель местной ячейки Союза журналистов приглашал нас в эту организацию, то мы все отказались.

С другой стороны, помню, мы были в гостях у одного моего знакомого, который стал заслуженным журналистом Украины. И хотя он также скептически относится к различным наградам, но все же было приятно посмотреть на эту медальку. То есть, человек, разумеется, не может убить в себе любовь к грамотам и ко всяким таким вещам. Так что, если кому нравится: пусть имеет ...